История Эдинбургского храма в честь
Казанской иконы Божией Матери
Рижское взморье в конце ХIХ века имело весьма широкую известность. Оно тянулось на десятки километров и простиралось от низовьев Лиелупе до местечка Кеммерн (Кемери) с его целебным источником и грязелечебницей. Людей привлекала красивая природа, сосновый лес, зеленые дюны, золотистый песчаный берег. В летнее время значительная часть отдыхающих останавливалась в дачной местности между Эдинбургом (Дзинтари) и Маиоренгофом (Майори). Здесь имелись обустроенные пляжи с купальнями, работали магазины, пансионаты, различные развлекательные павильоны, включая летний концертный зал. В иные годы сюда съезжалось до шестидесяти тысяч человек из Риги, близлежащих губерний, а иногда и из самых отдаленных мест.
Из года в год увеличивалось число людей, постоянно проживающих на Рижском взморье. Среди них, как и среди отдыхающих, было немало православных. Но церкви поблизости не было. Поездка в Ригу или Дуббельн (Дубулты), а тем более в Петро-Павловский храм в Кеммерне при тех средствах передвижения требовала немало времени и затрат. Необходимость строительства нового храма осознавалась всеми верующими. Однако средств для этого не было.
Инициативу взяло на себя Рижское Петро-Павловское братство. На его совете от 22 сентября 1889 года приняли решение о сооружении нового храма на пожертвования. Эта инициатива была поддержана Управляющим Госимущества А.А.Нарышкиным, который обещал всемерное содействие этому начинанию.
По благословению Преосвященнейшего Арсения (Брянцева), епископа Рижского и Митавского, в мае 1890 года был объявлен сбор пожертвований на строительство нового храма в Эдинбурге. Первые средства были получены по сборным книжкам председателя братства, директора Александровской гимназии Е.В.Белявского и «братчика» С.Ф.Спешкова, помощника попечителя учебного округа. Вскоре сумма пожертвований стала увеличиваться, но все равно этих средств было явно недостаточно. К сбору пожертвований подключилась пресса. В «Рижском Вестнике» стали регулярно публиковать материалы о ходе всей подготовительной работы.
Весной 1893 года по благословению владыки Арсения началось обсуждение эскизов будущего храма. Архитектор Рижского учебного округа А.П.Кизельбаш безвозмездно разработал общий проект, рабочие чертежи, составил смету. Он же взял на себя наблюдение за ходом строительства. Финансовое обеспечение осуществлялось Советом Петро-Павловского братства. Предполагалось, что строительство начнется весной следующего года. Местом строительства был определен участок между Маиоренгофом (Майори) и Эдинбургом (Дзинтари).
18-го июня 1895 года Высокопреосвященнейший Арсений (Брянцев) в сослужении Рижско-градского духовенства совершил закладку храма.
Храм возводился в короткие сроки. Через год после освящения места и закладки первого камня строительство было завершено. К этому времени Петро-Павловское братство получило первый колокол. Его отливали в Ярославле на заводе купца Оловянишникова из знаменитой демидовской меди. В процессе сообщалось, что ожидается прибытие еще четырех колоколов в дар от купеческих дочерей Е.В. и О.В. Бакалдиных.
Внешний вид Эдинбургской Казанской церкви. Фото 1910 г.
В середине 1896 года внутренняя отделка храма подходила к завершению. Здесь уже была Казанская икона Божией Матери Московской иконописной школы. В мастерских петербургского купца Жевержеева писались иконы для Царских врат иконостаса. В дар поступили иконы на меди, золоченые через огонь.
Все священные богослужебные сосуды были из пробного серебра, а потир, дискос, звездица, ковш, два копия – вызолоченные по серебру. Храму были пожертвованы ковры, серебряное кадило, люстры, различная церковная утварь. Конторку для свечного ящика передал в дар губернский архитектор В.И.Лунский.
Иконостас
Голгофа
Рижское взморье готовилось к торжествам, которые начались накануне всенощным бдением в Свято-Владимирском храме Дуббельна. На следующий день, в воскресенье 23-го июня 1896 года, построенная Эдинбургская церковь была освящена в честь Казанской иконы Божией Матери. Чин освящения совершил архиепископ Рижский и Митавский Арсений (Брянцев) в сослужении ректора Рижской Духовной семинарии протоиерея Алексия Аристова, протоиерея Андрея Кангера и священников о.Иоанна Яковлева и о.Владимира Плисса.
Среди гостей были представители Св. Синода, Прибалтийского православного братства и местных властей. Присутствовали многие благотворители, в том числе ее сиятельство М.Н.Мансурова, а также первый церковный староста купец первой гильдии В.С.Алиханов.
Арсений (Брянцев), архиепископ Рижский и Митавский
За трапезой, предложенной купцом Алексеевым, искренние слова благодарности были обращены к Высокопреосвященнейшему Арсению, архиепископу Рижскому и Митавскому. Его заботами и стараниями в крае повсеместно строились десятки храмов. Только в Риге к этому времени было построено семь новых уникальных церквей, они и сегодня являются православными духовными центрами.
Строительство в эти годы велось в основном на пожертвования. Около 8 тысяч рублей на это благое дело пожертвовал св.Иоанн Кронштадтский. Капитал в 100 тысяч рублей передал человек, пожелавший остаться неизвестным, но с условием, что проценты с этого неделимого капитала пойдут на возведение церквей. Благотворителями были княжна Друцкая–Соколинская, граф Орлов–Давыдов, М.Н.Мансурова (уроженная княжна Долгорукова), петербургские купцы А.Груздев, А.Павлов и многие другие.
На Рижском взморье к концу ХIХ века были построены Кеммернская и Дуббельнская церкви, здание школы в Маиоренгофе. Теперь освящался Эдинбургский храм.
Усилия Петро-Павловского братства и многочисленных благотворителей увенчались успехом. В самом оживленном центре Рижского взморья красовалась благолепная церковь. Деревянная крестообразная, с двумя вызолоченными главами церковь явилась не только духовным утешением, но и поистине украшением Маиоренгофа. Ее купола были видны со стороны моря и вдоль всей главной улицы курорта.
Предстояло еще обустроить местность, прилегающую к храму, обнести оградой территорию, а еще построить домик для сторожа и два церковных здания для причта и певчих. Средства для этого уже постепенно собирались. Люди вносили посильную лепту в меру своего достатка, от нескольких копеек до сотен рублей.
Реализация этих намерений оказалась непростой. Нужны были не только средства, но и материалы. По благословению Владыки Арсения Петро-Павловское братство направило в Управление Госимущества Прибалтийских губерний ходатайство о безвозмездном выделении строительного леса. Просьба была удовлетворена. Строительство вел подрядчик Бирман на средства Петро-Павловского братства. В середине мая все работы были завершены. Причт разместился в благоустроенном доме рядом с храмом. Это было особенно важно в связи с тем, что службы совершались ежедневно, и батюшка находился постоянно при храме.
Прихожане в это время были заняты приобретением большого колокола. Были собраны необходимые средства и сделан специальный заказ. Отливался колокол из знаменитой демидовской меди мастерами художественного колокольного литья. На его поверхности между двумя блестящими полосами на черном фоне значилось: «Лито в заводе потомственных граждан П.И.Оловянишникова сыновей, в Ярославле, весу 55 п., 10 ф.».
В это время продолжалось рассмотрение вопроса об открытии на взморье самостоятельного прихода. Разногласия между Консисторией и Братством касались условий передачи церкви в духовное ведомство. Однако приход открыт не был.
В Дуббельнской Свято-Владимирской церкви был постоянный священник Николай Шалфеев из Куймецкой (Куйметса, Эстония) церкви. Братство выделило средства для оплаты священника и псаломщика. С этого времени службы в Дуббельне стали совершаться постоянно, а в Казанском храме ежедневные службы совершались ректором Рижской Духовной семинарии протоиереем Алексием Аристовым только с мая по август. В зимнее время служили реже и по необходимости.
Первый настоятель Эдинбургского храма,
ректор Рижской Духовной семинарии протоиерей Алексий Петрович Аристов
Церковь в Кеммерне продолжала оставаться в ведении Туккумского (Тукумс) прихода. Эдинбургский храм в эти годы пребывал в прекрасном состоянии. Серебряная утварь, ценнейшее собрание старых и новых икон, забота о своевременном ремонте обеспечивали благолепие этого удивительного храма. Немалая заслуга в этом принадлежала церковному старосте, домовладельцу Н.М.Ремнёву и купцу первой гильдии И.Л.Позднякову. Большую поддержку оказывали прихожане и паломники. Свою лепту внесла С.В.Толстая, а после ее кончины, в память о ней – Н.В.Толстая.
Иоанн (Смирнов), архиепископ Рижский и Митавский,
при котором открылся самостоятельный приход при Эдинбургской церкви
В 1910 году на Рижскую кафедру прибыл архиепископ Иоанн (Смирнов). Принятая им епархия была в наилучшем состоянии. Успешно развивались монастыри и новообразованные приходы. Повсеместно церкви на местах действительно являлись духовными центрами. Это относилось и к Эдинбургу. Первый раз Владыка Иоанн посетил Казанскую церковь в день преподобного Серафима Саровского. Он совершил Божественную литургию и обратился с задушевным словом к молящимся, которых было так много, что не все могли вместиться в храме.
Прихожане вновь и вновь говорили о необходимости открытия прихода. Разговор об этом был начат еще в конце ХIХ века. Соответствующее прошение подавалось архиепископу Агафангелу (Преображенскому), в Св. Синод. Активно подключалась пресса. Петро-Павловское братство соглашалось передать церковь в духовное ведомство, но выдвигало условия, которые не устраивали Консисторию.
Высокопреосвященнейший Владыка Иоанн понимал необходимость открытия самостоятельного прихода на Рижском взморье и обещал ходатайствовать. Однако только через два года было принято соответствующее решение. Приемлемые для обеих сторон условия были согласованы, и 17 февраля 1913 года состоялась передача Казанской церкви в церковное ведомство. Акт был подписан уполномоченными протоиереем и ключарем Рижского кафедрального собора Николаем Андреевичем Лейсманом, преподавателем Рижской Духовной семинарии Петром Мартиновичем Михкельсоном и Рижским благочинным священником Николаем Владимировичем Тихомировым. Настоятелем храмов Эдинбурга и Дуббельна остался священник Николай Шалфеев. Петро-Павловское братство безвозмездно передало весь церковный инвентарь, все убранство храма, участок земли и причтовый дом. С этих пор богослужение совершалось каждодневно, в том числе на латышском и немецком языках.
Первый настоятель Эдинбургской приходской церкви
протоиерей Николай Васильевич Шалфеев
В 1914 году последний раз в Казанской церкви пребывали святочтимая икона Якобштадская и Псково-Печерская икона Божией Матери «Умиление». Каждый раз эти иконы встречали Крестным ходом. Перед ними служили молебны с акафистами. Но начавшаяся Первая Мировая война прервала эту традицию на все последующие годы, включая наше время.
В годы Первой Мировой войны Латвия подверглась оккупации германскими войсками. Оккупация началась в 1915 году и расширялась по мере продвижения армии со стороны Курземе по направлению к Риге. Ригу армия достигла к августу 1917 года, и оккупация Латвии продолжалась вплоть до 1919 года.
В этот период для православных церквей бедствием стала «охота» за демидовской медью. Сначала под видом эвакуации, а затем и по предписанию немецких властей стали срезать надкупольные кресты и снимать колокола. Некоторые церкви закрывались, во многих запрещались богослужения. Только с прибытием в Латвию Высокопреосвященнейшего архиепископа Иоанна (Поммера) стало меняться отношение властей к Православию в Латвии.
Иоанн (Поммер), архиепископ Рижский и всея Латвии,
вступивший в управление Православною церковью в Латвии 24 июля 1921 г.
Со стороны властей было введено новшенство – указание о новом порядке назначения церковно-служителей, их стали избирать Приходские советы. Таким образом, 11 декабря 1921 года в Эдинбургскую церковь был избран новый настоятель. Им стал протоиерей Роман Пассит. Его служение во все последующие годы было связано с немалыми материальными заботами, так как средств постоянно не хватало даже на необходимые хозяйственные нужды.
Протоиерей Роман Яковлевич Пассит
Особо знаменательным для Казанского храма стал 1926 год, в котором широко отмечалось 30-летие со дня его освящения. Прихожане старались как можно более торжественно подготовиться к этому юбилею. По решению Приходского совета празднование было намечено на 11 июля 1926 года.
С большими почестями был встречен Высокопреосвященнейший архиепископ Рижский и всея Латвии Иоанн (Поммер). Дорожка, по которой проследовал Владыка, была устлана живыми цветами. Вход в церковь украшали гирлянды из ветвей и листьев, а внутри весь храм, залитый светом, утопал в цветах.
Вместе с архипастырем на торжества прибыли: настоятель Рижского кафедрального собора митрофорный протоиерей Кирилл Зайц, протоиерей Иоанн Янсон, Рижский благочинный протоиерей Николай Тихомиров, бывший настоятель Эдинбургской церкви протоиерей Николай Шалфеев. Архипастырское служение в сопровождении прекрасного церковного пения привлекло множество народа. После Литургии состоялся Крестный ход вокруг храма.
К присутствующим с теплым словом обратился Владыка. Особую благодарность он выразил церковному старосте В.Д.Шабалкину за его многолетние труды. В грамоте, которая была ему вручена, значилось: «Во внимание примерно усердного и похвального исполнения Вами в течение 1923, 1924 и 1925 гг. обязанностей церковного старосты при Эдинбургской Казанской церкви изъявляю Вам нашу искреннюю благодарность и призываю на Вас Божие благословение. Во свидетельство чего выданная Вам, Василию Давидовичу Шабалкину, сия грамота, нашею рукою подписанная и печатью утвержденная. Град Рига. 1926 г. 8 июля. Смиренный архиепископ Иоанн».
По выходе из храма Владыка сфотографировался вместе с членами Приходского совета, а затем откушал хлеб-соль в квартире настоятеля протоиерея Романа Пассита в новом церковном доме.
Общая группа членов Приходскаго совета во главе с архиепископом Иоанном (Поммером),
снятая 4 июля 1926 года, в день празднования 30-летия Эдинбургской Казанской церкви
Этот год был знаменателен еще и тем, что по инициативе настоятеля о.Романа Пассита в Дуббельне (Дубулты), Асари и Шлоке (Слока) на братских кладбищах служили панихиды по погибшим в Первую Мировую войну солдатам российской армии. Прихожане Эдинбургской и Дуббельнской церквей привели в порядок солдатские могилы, очистили плиты с именами погибших, составили поименные списки. На братской могиле Дуббельнского кладбища на средства прихода был поставлен скромный памятник воинам–героям России. Отец Роман оказывал всяческое содействие комиссии, специально созданной для установления имен погибших.
В мае 1928 года протоиерей Роман Пассит был переведен в Ригу. Новым настоятелем стал священник Петр Апсит, выпускник Рижской Духовной семинарии. Он продолжил вместе с прихожанами поиск солдат, погибших в Первую Мировую войну, организовал их перезахоронение на братском кладбище в Асари. В непростые времена трудился на приходе о.Петр, и в 1931 году ко дню праздника рождества Предтечи Господня Иоанна он был награжден золотым наперсным крестом.
Священник Петр Яковлевич Апсит
Весной 1933 года священник Петр Яковлевич Апсит скоропостижно скончался. Отец Петр оставил после себя не только добрую, но и вещественную память – им были посажены у забора пять яблонек, которые его преемник о.Александр Лисман распорядился пересадить на площадку против церковного дома.
Протоиерей Александр Андреевич Лисман
18 июня того же 1933 года на заседании Приходского совета новым настоятелем был избран протоиерей Александр Андреевич Лисман. Одновременно с исполнением обязанностей приходского священника, о.Александр с 14 марта 1921 года по 15 сентября 1937 года состоял секретарем Синода Латвийской Православной Церкви и преподавал Закон Божий в основных и средних школах Риги и Рижского взморья. В связи со своими многочисленными обязанностями о.Александр постоянно проживал в Риге в доме Синода, а в Эдинбурге жил только в летние дачные месяцы.
Распоряжением Синода настоятель прихода протоиерей Александр Лисман с 16 августа 1937 года назначается настоятелем Рижской латышской Вознесенской церкви с освобождением от обязанностей настоятеля Эдинбургской церкви с 1 сентября. Временно, до утверждения нового настоятеля Приходской совет Эдинбургской церкви избирает своим председателем Павла Ивановича Фадеева.
Св. Синод, вместо перешедшего в Ригу о.Александра Лисмана, настоятелем церкви с 15 октября 1937 года назначил благочинного Двинского округа протоиерея Михаила Иоанновича Петерсона, который после выхода на пенсию не мог оставаться настоятелем многолюдного Двинского (Даугавпилс) Александро-Невского прихода.
Протоиерей Михаил Иоаннович Петерсон
Осенью 1934 года в Латвии произошло трагическое событие: мученически оборвалась жизнь выдающегося представителя Латвийской Православной Церкви архиепископа Иоанна (Поммера). В 1934 году в ночь на 12 октября сгорела архиерейская дача, в мезонине которой на столярном верстаке был найден обгоревший истерзанный труп Владыки Иоанна. Убийцы подвергли его пыткам, смертельно ранили выстрелом в упор, а затем сожгли дом. Тяжкой скорбью поразила сердца верующих безвременная мученическая кончина любимого Архипастыря.
У стен храма. Фото 1936 г. 7 марта 1937 года при храме был избран «Дамский комитет» в составе председательницы Марии Александровны Мочалкиной (казначей), Зинаиды Петровны Ремнёвой (секретарь), Марии Васильевны Осокиной, Екатерины Ивановны Сытиной, Екатерины Ивановны Блиновой, Ольги Федоровны Спарнынь и Екатерины Павловны Бредис. Состав комитета был утвержден на заседании Совета 23 мая. В задачи комитета входили: помощь причту в регистрации прихожан, сбор добровольных пожертвований в пользу церкви, приведение в порядок ризницы, благолепное украшение храма к праздникам и т.п.
Сенатор Феликс Блюм с супругой Ольгой Ивановной – старостой Дзинтарской церкви. В 1938 году 10 апреля на собрании Приходского совета по распоряжению Синода было решено Эдинбургскую церковь переименовать и впредь называть Рижско-Взморская православная церковь Казанской Божией Матери. У стен Эдинбургской Казанской церкви в 1938 году В июле 1940 года Латвия была присоединена к СССР.
Настоятель храма священник Николай Васильевич Харитонов 20 июля 1947 года, накануне престольного праздника, в Дзинтари приехал управляющий Латвийской епархией Владыка Корнилий (Попов), который совершил Всенощное бдение и Божественную литургию в сослужении председателя Епархиального Совета протоиерея Николая Македонского, секретаря Епархиального Совета протоиерея Николая Смирнова, настоятеля церкви священника Николая Харитонова и заведующего Дубултской церковью священника Гавриила Ходуна. Во время Литургии Владыка Корнилий рукоположил во священника к Вентспилсской церкви диакона Владимира Блазму, сына исполняющей обязанности старосты Казанского храма Ольги Блюм.
В день престольного праздника в 1947 году. В 1948 году настоятель храма нашел необходимым в Великом посту и вообще впредь увеличить количество служб, поскольку посещаемость храма заметно увеличилась за счет приезжающих на Взморье на постоянное жительство русских верующих людей. После долгих лет Великим постом вновь начали совершать Литургию Преждеосвященных Даров и Великопостные часы.
Вениамин (Федченков), митрополит Рижский и Латвийский В августе этого же года Божественную литургию также совершал Преосвященный Сергий (Смирнов), епископ Смоленский, отдыхавший на Взморье и всегда посещавший храм. Сергий (Смирнов), епископ Смоленский В июне 1949 года был подписан Типовой договор с Юрмальским районным исполкомом, по которому все церковное имущество, по советским законам считающееся государственным, передается в бесплатное и бессрочное пользование Приходскому совету, который и является ответственным за его сохранность. На этом заседании представитель исполкома сообщил, что два церковных дома: причтовый и дачный, не могут быть оставлены за церковью, поскольку закон не позволяет церквам иметь такую большую недвижимость.
Протоиерей Гавриил Тимофеевич Тимофеев Кроме своих прямых священнических обязанностей, о.Гавриил Тимофеев проводил и другую работу. Будучи человеком практически сведущим в деле строительства, он немало труда и энергии вложил в это дело, как в Дзинтари, так и в тех приходах, которыми он ведал в свою бытность благочинным Даугавпилсского округа. И в последующие годы при массовых ремонтах храмов в Рижской епархии, он разрабатывал и наблюдал за ходом и правильностью выполнения работ по ремонту церквей, получая признательность и благодарность от правящего Архипастыря.
Крестный ход в Дзинтари в 1952 году, После закрытия дачного сезона по просьбе отца Гавриила Указом архиепископа от 10 октября 1955 года протоиерей Гавриил Тимофеев был переведен настоятелем Рижской Спасо-Преображенской церкви и освобожден от должности заведующего домами, арендуемыми церковью для летнего отдыха духовенства в Дзинтари. Одновременно настоятелем Казанской церкви в Дзинтари был назначен священник Серафим Николаевич Шенрок. Священник Серафим Николаевич Шенрок Шенрок Серафим Николаевич родился в 1922 году в Ленинградской области в семье священника. В 1941 году окончил Сиверскую среднюю школу, в 1944 году – Виленские двухгодичные Пастырские Богословские курсы, в 1954 году заочно окончил Ленин-градскую Духовную семинарию и поступил на курс Ленинградской Духовной Академии. В начале февраля 1960 года указом Преосвященнейшего Иоанна, епископа Таллиннского, временно Управляющего Рижской епархией, священник Серафим Шенрок был переведен в Ригу и назначен третьим священником Рижского кафедрального собора. В 2004 году о.Серафим Шенрок скончался, будучи настоятелем Благовещенского храма, и оставил о себе светлую и добрую память в сердцах православных прихожан. Протоиерей Борис Яковлевич Денисов 10 февраля 1960 года настоятелем Дзинтарской Казанской церкви назначен протоиерей Борис Яковлевич Денисов. Церковная жизнь проходила ровно – богослужения совершались по примеру прежних лет не только в воскресные и праздничные дни, но в летний период значительно чаще, в среднем 30 раз в месяц. Как и при предшественнике – о.Серафиме Шенроке, богослужения совершались благолепно. Посещаемость богослужений верующими в летние месяцы значительно возрастала, но и в зимние месяцы была удовлетворительной. В церковном чтении и пении, а также в уборке и содержании храма в чистоте, неизменное участие принимала матушка настоятеля Наталия Александровна Денисова.
Протоиерей Петр Никитич Смыковский Узнав о печальной участи, уготованной Казанскому храму, настоятель и прихожане тайно, под покровом ночи, вынесли иконостас, образа, Голгофу, церковную утварь, священные книги и передали их в Дубултский Владимирский храм, где они с тех пор и пребывают.
Его Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Александр, Помолиться пришли сотни юрмальчан и рижан, священники и сестры Рижского монастыря, почтил своим присутствием богослужение и мэр Юрмалы, присоединились и отдыхающие. По окончании молебна более 140 человек поставили подписи в официальных документах для регистрации самостоятельного прихода возрождающейся Казанской церкви. Владыка Александр благословил 4 ноября в день Казанской иконы Божией Матери на месте снесенного храма служить молебен с акафистом Казанской иконы Божией Матери еженедельно по воскресеньям в 16 часов. Молебен перед Казанской иконой Божией Матери Существует предание, что, когда Архиерей освящает православный храм, Господь посылает к престолу церкви Ангела, который никогда не покидает его. Даже если на этом месте храма давно нет, Ангел Господень по-прежнему молится и просит Господа возродить храм. Будем и мы, православные, усердно молиться о восстановлении поруганной святыни! _____________________
Фото конца 1930-х гг.
24 октября 1940 года была совершена попытка ограбления храма. Злодеи через разбитое алтарное окно проникли внутрь и похитили немногочисленные деньги из церковных кружек. Да помилует их Господь!
Весной 1941 года в Ригу с полномочиями экзарха Московского Патриархата прибыл митрополит Сергий (Воскресенский) и 11-го апреля принял дела по управлению Рижской епархией.
Его последующая деятельность была связана со сложными проблемами военного времени. Трудами митрополита Сергия Латвийская Православная Церковь была возвращена в общение с Московским Патриархатом. Вместо Синода было организовано Экзаршее Управление. Русские приходы Латвии возвратились к старому календарному стилю (юлианскому). Митрополит Августин, принесший покаяние, остался в сане управлять латышскими приходами. Все духовенство, принесшее покаяние, осталось на своих приходах.
Присоединение Латвии к Советской России в 1940 году и установление в Латвии советского управления в 1940–1941 годах до времени никак не отразилось на положении Рижско-Взморского прихода. Церковная недвижимость 25 апреля была проверена по инвентарной книге местным исполкомом и сдана в пользование прихода под расписку настоятеля. Тогда же исполкомом были изъяты из церковного архива все метрические книги.
Наступали тревожные времена: в Европе поднимал голову фашизм, и вскоре началась Вторая Мировая война. В середине лета 1941 года район прихода был оккупирован немцами. Сразу же все население было обложено тяжкими налогами и наказаниями за малейшие провинности.
Беды не обошли и Эдинбургский храм. По распоряжению немецких властей в 1943 году с колокольни были сняты три бронзовых колокола. Каждодневно возникали непростые ситуации, но храм, несмотря ни на что, оставался действующим. Военные обстоятельства (комендантский час, указы немецкого начальства и т.п.) вызвали сокращение прихожан, и как следствие – бедственное материальное положение Казанского храма. Нечем было платить жалованье причту и сторожу. Не хватало дров: в храме и квартире настоятеля стоял ужасный холод, особенно зимой 1941 года. Приходилось вырубать засохшие деревья в лесу, корчевать пни. О ремонте нечего было и думать, чинить все неполадки приходилось за свой счет. Во избежание заселения немцев в церковный дом, квартира на втором этаже срочно была сдана за символическую плату.
В 1941–1942 годах по распоряжению Экзарха митрополита Сергия на нужды Псковской миссии из Казанского храма были взяты серебряные сосуды, крест и некоторые другие богослужебные принадлежности.
В 1943 году богослужение в храмовый праздник возглавил Высокопреосвященнейший Владыка митрополит Сергий. Разнообразны причины человеческой радости, но нет радости выше, чем радость горячей молитвы, да еще в такое страшное время, когда смерть стучалась в двери каждого дома.
В конце войны в церковном доме разместился экзархат. На втором этаже с марта 1944 года поселился митрополит Сергий. Рано утром он уезжал в Ригу по делам, а поздно вечером возвращался обратно. В свободное время Владыка посещал Казанскую церковь, помогал петь и читать во время службы. В середине Пасхальной недели 1944 года Владыка выехал в Литву. На обратном пути из Вильны в Ригу Владыку, его двух спутников и водителя в упор расстреляли злоумышленники. Преступников так и не обнаружили.
Между тем фронт приближался. Советские войска систематически гнали немцев. По взморскому шоссе с половины лета началось повальное бегство немцев. Почти непрерывной цепью тяжело нагруженные грузовики по направлению от Риги везли награбленное добро в Вентспилс и Лиепаю. В обратном направлении возвращались пустыми. Безостановочно работала и железная дорога. В лесу, между морем и железной дорогой, немцы выкопали ряды траншей с пулеметными гнездами и бункерами и запутали ряды колючей проволокой. Две небольшие траншеи были выкопаны в 10 шагах от углов забора церковного участка с восточной стороны.
Перед оставлением взморья, в августе 1944 года в лесу между морем и железной дорогой появились немецкие солдаты в крытых грузовиках. Грузовики заменяли немцам палатки. Такой грузовик обычно останавливался под прикрытием ветвей в чаще деревьев и оставался на выбранном месте все время стоянки.
13 октября советские войска вошли в Ригу. Последние дни немецкой оккупации были особенно тревожными. По углам церковного забора в лесу стояли немецкие орудия – по одному у северо-восточного и юго-восточного углов забора. Эти орудия стали стрелять только за 3–4 дня до отхода немцев. Батарея более тяжелых орудий стояла в Асари, недалеко от берега реки и стреляла чаще. Выстрелы были столь тяжеловесны, что от сотрясения воздуха в 7 километрах от места стрельбы чуть не трескались окна. По ночам ракеты в виде елочек ярко освещали небосклон. Такая елочка загоралась и долго висела в воздухе: зрелище само по себе красивое, но очень тревожное.
С 10 на 11 сентября, в ночь на воскресенье, окончив приготовление к воскресной службе, отец Михаил Петерсон улегся спать. Вдруг, во втором часу ночи, его разбудил резкий стук в окно. Вскочив с постели, он подошел к окну. У окна стояла группа немецких солдат, они направили на отца Михаила карманные фонарики и кричали: «Отворяйте двери. Нам нужно помещение: наши пушки здесь стоят». Накинув подрясник батюшка впустил их. Немцы расположились в дачных комнатах и стали «хозяйничать»: захватили одеяла с постели, ножи из буфета, а утром исчезли, захватив с собою ключи от всех дверей.
Батюшка вспоминал: «После обедни мы уже собирались обедать. Вдруг прибежал с верхнего этажа о.иеродиакон и в тревоге заявил, что в его комнате пуля пробила окно. Прибежал и сторож Михаил Осипович, который, будучи одиноким, у нас кушал. Пулька и у нас на веранде пробила окошко. Тут уже было не до обеда. Мы все побежали в бункер. Вещи свои и оставленные на хранение чужие еще раньше перетаскали частью в бункер, частью в погреб. В бункере мы сидели двое суток почти «безвылазно». Орудия изредка постреливали, и ответные снаряды посвистывали. 3 снаряда разорвались в лесу, в десятке шагов от бункера. Со вторника на среду, примерно с 12 ч. ночи водворилась тишина.
Утром на рассвете я вышел из бункера и встретил соседа, который мне сообщил, что пришли русские. Я вышел на перекресток против церкви и встретил небольшой отряд русских солдат, шедших по направлению к Дуббельну. Я их поприветствовал и поговорил немного с офицерами. Утром, около 10 часов, пошел я проведать семейство сына и прошелся до Мариенбада. У сына все было благополучно. Две недели он просидел в подполье, выкопанном в комнате. Я застал у него партию солдат, которых угощали. Мне рассказали, что отступление, или вернее бегство немцев началось с 12 ч. ночи. Отступая, они гнали перед собою всех, кто встречался по дороге и кого они успевали захватить, но почти все захваченные под прикрытием темноты дорогою разбежались по лесам и вернулись.
Немцы подожгли несколько дач, взорвали шоссейный мост около Мариенбада, а на чердаке Мариенбадского госпиталя заложили зажигательную бомбу, от которой здание сгорело на третий день после ухода немцев. Уже утром 13 сентября русские солдаты восстановили мост.
Всю первую неделю к нам заходили солдаты, усталые и голодные, и мы с ними делились чем Бог послал. Линия фронта проходила за Шлоком. Держались там немцы упорно до сдачи всего Курляндского окружения, которое было ликвидировано уже после взятия Берлина.
В дачном доме поместились регулировщики, которые регулировали движение на перекрестке улиц напротив церкви. С наступлением холодов в конце ноября они перешли в другое помещение.
Немцы взорвали на Лиелупе железнодорожный и понтонный мосты. Первый настолько исковеркали, что не осталось ни одной целой шпалы; немногие остававшиеся вагоны взорвали и привели в полную негодность; сожгли станционное здание в Булдури. Понтонный мост русские солдаты восстановили в несколько дней, но с железнодорожным дело задержалось, и поезда пошли только в начале мая 1945 года. Сообщение с Ригой очень затруднилось. Иногда удавалось попасть на попутный грузовик и доехать до Риги. Обратно большею частью приходилось возвращаться пешком, что зимой было особенно трудно».
С марта 1945 года Рижской епархией временно управлял архиепископ Псковский и Порховский Григорий, Епархиальный совет возглавил протоиерей Николай Македонский. Но уже в июле этого года управлять епархией стал архиепископ Виленский и Литовский Корнилий (Попов). Его первое посещение Эдинбургского прихода состоялось 3 сентября 1944 года.
В конце лета 1946 года священник Михаил Петерсон подал прошение о переводе его в Илукстский монастырь. На его место в Казанский храм назначили священника Николая Васильевича Харитонова. Он служил в Казанском храме с 15 октября 1946 года по 15 февраля 1951 года.
Летом 1947 года количество молящихся значительно увеличилось за счет приехавших из России дачников и отдыхающих в местных санаториях и домах отдыха.
Слева направо: прот.Н.Македонский, архиепископ Корнилий, настоятель свящ.Н.Харитонов и прот.Н.Смирнов
В первой половине Великого поста в Ригу прибыл из Северной Америки назначенный на Рижскую кафедру Высокопреосвященнейший митрополит Вениамин (Федченков), бывший митрополит Северо-Американский и Алеутский, экзарх Московского патриархата в Америке. В день престольного праздника 21 июля 1948 года Владыка Вениамин совершал Всенощное бдение и Божественную литургию в Казанском храме.
В это время на собранные средства был сделан необходимый ремонт храма. Кресты были покрашены золотистой охрой, луковицы – ультрамарином, крыша – зеленой свинцовкой, а сам фасад – светло-коричневой охрой с отделкой узорчатой резьбой синей и красной краской. Отзывы о проделанной работе были очень положительными. Храм засиял новыми красками.
14 февраля 1951 года настоятель храма отец Николай Харитонов получил указ о назначении его священником в Рижский Всехсвятский храм, а на его место в 1951 году 15 февраля Высокопреосвященнейшим митрополитом Вениамином на должность настоя-теля Дзинтарской Казанской церкви был призван настоятель Двинской Успенской церкви и благочинный Двинского округа протоиерей Гавриил Тимофеевич Тимофеев.
На его попечении в течение пяти лет находились арендуемые от дачного Треста два дома для отдыха духовенства в Дзинтари. Дачный Трест, будучи придирчивым в отношении содержания домов в порядке, ни разу не имел повода к недовольству или, что хуже, к расторжению арендного договора с церковью.
Хозяйственные способности протоиерея о.Гавриила Тимофеева положительно сказались и на церковном хозяйстве, которое в 1951 году принято с долгами. Благодаря умелому руководству, долги были покрыты уже в первый год хозяйствования, и финансовое положение Дзинтарской церкви оказалось в полном порядке.
Вскоре в Ригу назначается Высокопреосвященнейший архиепископ Филарет (Лебедев), который одновременно заведывал и Виленской епархией. В Дзинтарском храме Владыка Филарет совершил богослужения в 1951 году и в 1952 году в день Храмового праздника Казанской Иконы Божией Матери 21 июля при большом стечении молящихся.
возглавленный архиепископом Филаретом (Лебедевым)
10–11 ноября Всенощное бдение и Божественную литургию в Дзинтарской Казанской церкви совершил Преосвященный Никон (Фомичёв), епископ Выборгский, Управляющий Рижской епархией, что принесло огромное духовное удовлетворение пастве.
22 ноября 1962 года протоиерей Борис Денисов по его прошению Указом Владыки Никона (Фомичёва) был переведен вторым священником в Рижскую Александро-Невскую церковь в помощь настоятелю протоиерею Савве Корнильевичу Трубицыну.
В Казанскую церковь назначается протоиерей Петр Никитич Смыковский. В это время в Совете министров ЛССР уже готовится постановление о закрытии Христо-Рождественско-го собора в Риге и других православных храмов в Латвии. Эта участь постигла и Эдин-бургскую церковь во имя Казанской иконы Божией Матери. Уцелевшая во времена рево-люции 1917 года, в двух мировых войнах, выстоявшая при многократной смене властей, она в мирное время за одни сутки по распоряжению местных властей бульдозерами была стерта с лица земли.
Храм должен был быть снесен юрмальской строительной бригадой, однако рабочие отказались разрушать храм, поскольку многие из них были его прихожанами, здесь их крестили, венчали, отпевали их близких и родных. Тогда привезли рабочих из Риги.
Протоиерей Тукумской Николаевской церкви о.Иоанн Шенрок, сын настоятеля Эдинбургской церкви, свидетель того варварства, рассказывает: «Я пришел из школы и за всем происходящим смотрел из окна нашего домика, стоящего прямо напротив храма. Приехал бульдозер, зацепил сначала одну стену и начал отрывать ее, потом вторую. Но заплакал я, когда снимали купола, так горько на душе стало, не передать...»
На месте снесенного храма, как это всегда бывает, образовалась мерзость запустения. Сразу же в ударном порядке были построены выставочные залы, заработал музей автотехники, но, как известно «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его» (Пс.126:1). Сейчас все постройки превратились в развалины, а экспонаты в груду металлолома.
«В начале 90-х на этом месте построили летний кооперативный ресторанчик, – рассказала Анна Гутмане, ректор Латвийской Христианской академии. – И оттуда все время доносилась громкая разудалая музыка. Я в те годы была лютеранкой, но когда проходила мимо, мне было больно видеть, как на этом священном, намоленном месте безобразничают люди. Однажды, на встрече с одним депутатом Юрмальской думы, я сказала ему: «Вы знаете, что здесь раньше была православная церковь? Как же можно устраивать тут дискотеки?» Тот депутат оказался верующим человеком, католиком, он ничего не знал про эту церковь. А после нашей с ним беседы дискотеки здесь запретили».
4 мая 1990 года была провозглашена независимость Латвии. Святейший Патриарх и Священный Синод Русской Православной Церкви предоставляют Латвийской Православной Церкви автономию. Для регистрации разрабатывается Устав на основе Устава 1936 года.
В декабре 1992 года в Риге созывается Вселатвийский Собор духовенства и мирян, который подтвердил назначение правящим Архипастырем Латвийской Православной Церкви Преосвященнейшего епископа Александра (Кудряшова) с титулом Рижский и всея Латвии. Собор избрал в помощь правящему Архипастырю Синод Латвийской Православной Церкви.
В конце декабря 1992 года автономная Латвийская Православная Церковь была зарегистрирована в Министерстве юстиции Латвийской Республики как правопреемник автономной Латвийской Православной Церкви до 1940 года, несущая свою не прекращаю-щуюся ни на один день духовную и спасительную миссию святого Православия на территории Латвии.
После восстановления независимости Латвийской Республики в 1990 году принцип разделения Церкви и государства был задекларирован в 99-й статье Конституции Латвийской Республики (Сатверсме): «Каждый имеет право на свободу мысли, сознания и религиозных убеждений. Церковь отделена от государства». 11 сентября 1990 года Верховный Совет Латвийской Республики принял закон «О религиозных организациях».
Закон гарантировал жителям Латвии, во-первых, свободу религиозного выбора и их равноправие вне зависимости от их отношения к религии. Во-вторых, предоставил широкие полномочия религиозным организациям именно в тех сферах, которые были закрыты для них в годы советской власти – в предпринимательской деятельности, образовании, вооруженных силах, здравоохранении и социальных службах, а также в местах заключения, то есть вне стен церквей и молельных домов. 7-я статья закона предусматривал возвращение отнятой собственности.
Однако государство сохранило самые широкие возможности контролировать и регулировать жизнь религиозных организаций. Общины могли начать деятельность лишь после регистрации в государственных институтах.
26 сентября 1995 года в силу вступил «Закон о религиозных организациях», который с тех пор несколько раз изменялся и дополнялся. Новый закон гарантировал свободу вероисповедания и уточнил порядок регистрации религиозных организаций в Министерстве юстиции Латвийской Республики.
Всегда непросто проходит возврат собственности, особенно церковной. В 2010 году финансовая группа BBG AS (Материнская компания Baltikums Bank) приняла решение о дарении Латвийской Православной Церкви своей доли участия в компании Baltikums Nams, владеющей участком в Юрмале по ул.Турайдас, и таким образом внесла вклад в воссоздание на этом месте православного храма Казанской Иконы Божией Матери.
Строительный план был разработан на основании задания Синода ЛПЦ по проектированию строительства храма на месте снесенного в 1962 году исторического храма, и заключением Отдела городского планирования Юрмальской городской думы за №467 принят 3 апреля 2012 года.
21 июля 2010 года, в день празднования в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы, Митрополит Рижский и всея Латвии Александр возглавил первое богослужение на этом месте. Молебен с акафистом совершался под открытым небом у Казанской иконы Божией Матери, которую специально доставили в Юрмалу из Рижского кафедрального собора.
Митрополит Рижский и всея Латвии
При составлении настоящей ИСТОРИИ использованы сведения следующих источников:
Летопись Эдинбургской Казанской церкви, составленная прот.Р.Пасситом к 30-летнему юбилею существования церкви (рукопись); Дёмина Н. Эдинбургская церковь во имя иконы Казанской Божией Матери: Исторический очерк/Латвийская Православная Церковь. – Дзинтари, 2000; Рижские Епархиальные Ведомости; Латвийский Государственный Исторический Архив; Латвийкий Государственный Архив; Журнал Московской Патриархии; Официальный сайт Латвийской Православной Церкви; некоторые другие источники.